Как стоматолог Тамаз Мчедлидзе, стартовав с капиталом в $15 000, построил в Петербурге крупнейшую медицинскую империю МЕДИ

«Вот это я сначала вылепил из пластилина, а потом уже передал модель архитекторам», — Тамаз Мчедлидзе, совершивший революцию в коммерческой медицине Петербурга 1990-х, показывает главный холл своего велнес-курорта. За фасадом в стиле Захи Хадид скрывается ботанический сад с апельсиновыми деревьями, араукариями и эвкалиптом. Тамаз задумывал BIOLI как место, куда будут приезжать за тюнингом здоровья на клеточном уровне пациенты его клиник МЕДИ. Статус «все сложно» в российско-грузинских отношениях и пандемия поменяли планы: теперь курорт облюбовали гости из Катара, Кувейта и ОАЭ, уставшие от искусственных оазисов и приходящие в восторг от ультрареалистичной грузинской природы.

Идея создать свое «место силы» возникла у бывшего стоматолога Анатолия Собчака в 2004 году — Мчедлидзе заинтересовался превентивной медициной (той, которая не лечит болезни, а помогает их предотвратить. — Прим. ред.) задолго до того, как это стало мейнстримом. «Я вел бизнес в одиночку — ни партнеров, ни соучредителей. И каким бы энергичным ни был, стресс испытывал бешеный», — вспоминает Тамаз. Заедая переживания, врач достиг веса в 164 кг, а потом урологи обнаружили у него почечный камень. При такой массе тела дробить его ультразвуком было бесполезно. Очнувшись и похудев до привычных 90 кг, Мчедлидзе написал книгу «Возвращение к себе» и решил нести идею управления ресурсами здоровья в массы: «Тело — это ведь тот дом, который мы покидаем последним». Проще всего было дополнить свою медицинскую империю велнес-курортом в Петербурге, где есть вся инфраструктура МЕДИ и команда врачей. Но Тамаз — максималист, а Северная столица — не самое подходящее место для восстановления организма.

Больше всего Тамаз Мчедлидзе гордится здешним воздухом: «Знаешь, где человеку дышится лучше всего и живется дольше? На высоте 1000–1500 метров над уровнем моря. Здесь структура и ионизация воздуха самая благотворная». Именно на этой высоте, в горноклиматическом поселке Коджори вблизи Тбилиси, бизнесмен еще 15 лет назад начал скупать земли у местных фермеров. Сейчас его «воздушный курорт» раскинулся на 32 гектара, а новые технологии оздоровления тут сочетаются с подходящими биоклиматическими условиями и велнес-традициями грузинских долгожителей.

Находясь из-за пандемии в 2700 км от Петербурга, Тамаз всегда на связи с командой МЕДИ по WhatsApp и Zoom. В этом году его любимому детищу исполняется 30 лет. А началось все с небольшой, но очень необычной стоматологии на 10-й Советской улице. Сумму на открытие (в эквиваленте $15 000) молодой медик заработал собственным врачебным трудом. 1991 год, Петербург, вокруг одни совьет-стайл поликлиники, а у Мчедлидзе лечат на импортном оборудовании, абсолютно безболезненно (анестезия в те времена была такой же редкостью, как интернет), к тому же дешево и круглосуточно. Новость облетает весь город: чтобы сократить растянувшуюся на год (!) очередь, Мчедлидзе повышает прайс в 10 раз от общегородских цен. В премиум-сегменте Тамаз почувствовал себя как рыба в воде — но вместо того чтобы пополнять личный автопарк, вкладывается в расширение системы, высокие зарплаты и постоянные реинвестиции.

В детстве будущий медик составлял психологические портреты одноклассников. Понимание того, как мыслят люди, пригодилось, чтобы отобрать в команду стоящих врачей. Так, в 1997 году он довел до слез нынешнюю заведующую отделением стоматологии бизнес-класса Елизавету Лопатину: на собеседовании ненавязчиво намекнул, что в коммерческой медицине нужно уметь найти кариес там, где его нет. Это было уловкой чистой воды — увидев ужас в глазах Елизаветы Александровны, Мчедлидзе бросился ее успокаивать: «Милая, родная, так мне только такие, как ты, и нужны в команде! Только с такими врачами я смогу быть конкурентоспособным». А еще Тамаз первым в российской частной медицине пригласил для работы с врачами психологов. «Все думали, что Тамаз это сделал, чтобы научить медиков разводить пациентов на деньги», — со смехом вспоминает бизнесмен, который часто сталкивался с недоверием со стороны светил постсоветской медицины. А коллектив МЕДИ — стоматологи, косметологи и семейные врачи — продолжают благодарить его за реальную корпоративную заботу о сотрудниках.

Мчедлидзе не занимается оперативным управлением системы из 25 клиник (для этого есть мощная команда медицинских менеджеров), но называет себя «хранителем ценностей». Они сформировались у него еще до принятия клятвы Гиппократа в Первом Ленинградском мединституте — шестилетним ребенком Тамаз помогал своей бабушке, потомственной целительнице. На всю жизнь запомнил, с каким уважением и любовью люди относятся к Бабелине, и понял: круче медицины ничего быть не может. Бизнесмен уже вывел собственную типологию врачей (возможно, когда-то он напишет про это еще одну книгу!), и вот одна из классификаций: «Есть медики, которые чувствуют очень большую значимость, помогая пациентам, — это кормит их эго. И это очень опасные люди! А есть те, которые кормят свое эго тем, что благодарны судьбе за данное им право врачевать». Врач второго типа стопроцентно защищен от выгорания, уверен Тамаз.

Строя свою империю, доктор медицинских наук Мчедлидзе находил общий язык со всеми: американскими бизнесменами и постсоветскими управленцами, депутатами ЗАКС и петербургской интеллигенцией. Днем он договаривался о поставках медоборудования, а вечером на ужине с писателем Даниилом Граниным и академиком Игорем Спасским обсуждал вопросы мироздания. В 2003 году, в честь 300-летия Петербурга, Тамаза Мчедлидзе наградили медалью за вклад в развитие города, а потом не раз звали на госслужбу. Но бизнесмен вежливо отказывался — внедрение рыночных механизмов в медицине ему ближе и интереснее.

Может ли молодой стоматолог создать подобную компанию сейчас, в Петербурге 2020-х? Мчедлидзе объясняет, что в новой реальности для этого понадобится куда больше инвестиций и лидерской харизмы: «Премиум-сегмент одними деньгами не сделаешь, даже если взять отдельных крутых специалистов. Ты же не можешь купить отдельных пчел — нужно весь улей создавать, всю команду и систему».

Сейчас Тамаз находится в BIOLI вместе с десятилетними сыновьями Давидом и Александром. Встает на рассвете, занимается скандинавской ходьбой и в 10 утра приступает к работе. Еще с 1980-х он разрабатывал стоматологические ноу-хау и по-прежнему продолжает изобретать — например, во время пандемии начал производить собственные защитные маски с ультрафиолетовым излучением. Врачебная династия Мчедлидзе продолжается: 27-летняя дочь Мари закончила Первый медицинский университет им. Павлова и практикует в неврологии, а сыновья уверены, что будут врачами и учеными. «Дети обещают: если доживу до 90 лет, то получу в подарок от них лекарство для вечной жизни», — говорит Тамаз.