Разработчик кардиологической техники, директор НАО «ИНКАРТ» Александр Кормилицын в 2017 году приобрел аварийную дачу Шапошниковой рядом с Шуваловским парком. За четыре года он смог привести в порядок деревянное здание, а сегодня завершает внутреннюю отделку. Специально для «Собака.ru» он рассказал, как прошел огонь, воду и медные трубы (а точнее — реставрацию, градозащитников и согласования КГИОП!).
Волна «дачного бума» захлестнула Парголово еще в конце XIX века, как проложили Финляндскую железную дорогу. По берегам озер возвели красивые загородные резиденции, а некоторые участки сдавали в аренду под строительство. Сюда любили приезжать Тургенев, Некрасов, Мамин-Сибиряк, Майков. Однажды и меня очаровало это место.
Я — программист, разработчик кардиологической техники, директор НАО «ИНКАРТ» и прежде не увлекался архитектурой. Жил неподалеку. Часто, гуляя с собакой, проходил мимо деревянной дачи в стиле русской избы. Дом стоял в плачевном состоянии. Мне было жалко на него смотреть. В 2017 году Фонд имущественных отношений выставил дачу на торги, а я решил ее приобрести и восстановить.
Одним из первых владельцев участка была жена владельца табачной фабрики Шапошникова. Екатерина Николаевна, унаследовав после смерти мужа завод со всем имуществом и капиталом, продолжала дело супруга вместе со своим братом Константином. Дом построен в 1895 году, но автор проекта неизвестен. За все время здание неоднократно перестраивали, оконные и дверные проемы пробивали и зашивали. В советские годы в нем получила прописку поликлиника, а вскоре объект стал жилым домом на семь квартир с отдельными входами. Собственники делали перепланировку — пристраивали кухни и туалеты. Это исказило исторический облик.
Изначально дом по договору я должен был реконструировать. Но КГИОП по результатам экспертизы включил его в перечень объектов культурного наследия, то есть здание подлежало реставрации. По условиям продажи мне установили обременение в 4 года — очень короткий срок для восстановления деревянного домостроения. Процесс реставрации строго регламентирован. Проект включает более 30 разделов, проведение историко-культурной экспертизы только один из них. Затем необходимо обследовать дачу и составить ее 3D модель, чтобы понять, какие работы проводить. И только потом получить разрешение на восстановление и покупку строительных материалов. Поэтому я обратился к градозащитникам за помощью, но ответа не получил. Когда в КГИОП представил проект реставрации, активисты начали высказывать недовольство. Они настаивали на очень дорогом способе восстановления здания — без разборки конструкций. Это затянуло согласование проекта примерно на полтора года. В итоге экспертиза подтвердила большой процент утраченного исторического материала. У дома не было фундамента. Вместо него — отдельные валуны, где-то элементы деревянных конструкций, уложенные на грунт, что привело к деформациям и перекосам. Поэтому специалисты перебрали все бревна, промаркировали их. Из старого материала восстановили одноэтажную часть здания. Забракованные заменили новыми, выполненными по аутентичной технологии. Восстановили фасад по оригинальной гравюре ученика архитектора Ивана Ропета, найденной в архивах Академии художеств.
Часть исторических деталей фантастическим образом уцелела: резной декор, окна. Во время обследования дома мы обнаружили подшивную доску с надписью карандашом «Сего 20ва июня 1895 года плотником Смирновским мастеръ Кукша Васильев». Это помогло определить возраст здания и отнести его к 1890-м годам. Еще нашли круглый медный знак «Застраховано в обществе РОССIЯ». В Российском государственном историческом архиве записей о страховых договорах с Шапошниковой не обнаружили, а для более ранних дач такие таблички не использовали. Это означает, что дом был застрахован самым крупным и самым известным обществом страхования Петербурга. Такие таблички были практически на всех дачах в Парголове, но уцелела только у меня.
Все процедуры, связанные с общественным контролем, отнимают много времени и сил. С КГИОПом у нас было достаточно плодотворное сотрудничество: комитет оперативно отвечал на вопросы и принимал работы. Думаю, чтобы привлечь меценатов, ранее не занимавшихся реставрацией, важно проводить консультации от комитета по охране памятников: как правильно работать с подобными объектами. Приобретая дачу Шапошниковой, я даже представить не мог итоговую стоимость работ. Реставрация сопоставима с приобретением дорогой квартиры в городе. У инвестора должна быть возможность оценить свои вложения и реальные сроки выполнения работ перед тем, как приобрести потенциальный архитектурный памятник.
Недалеко от моего дома в Парголове есть два шикарных деревянных здания в аварийном состоянии — дача Месмахера в Шуваловском парке и дом на Варваринской, 13. Им нужно как можно скорее найти добросовестных владельцев. Я о покупке новых объектов пока не думал. До конца года хочу благоустроить место, укрепить склон, чтобы дом нормально стоял на участке и буду здесь жить. Раньше при даче был сад, но сегодня есть только аллея со столетними липами и горы мусора рядом. Мечтаю привести территорию в порядок и любоваться в окружении внуков живописными пейзажами Парголово, которые когда-то вдохновляли Шишкина (вспомните «Ели в Шуваловском парке»!) и Балакирева на увертюру на темы трех русских песен.
Фото: Елизавета Медунецкая и архивы КГИОП.
Комментарии (0)