Как появился Хеллоуин и почему это не только языческий, но и религиозный праздник?

В христианском литургическом календаре есть четыре главных праздника, задающих ритм всему году, и эти праздники признают представители всех христианских конфессий: и православные, и англикане, и протестанты всех течений, и католики Римского обряда. Практически литургический год начинается с Рождества, когда празднуется появление на свет Спасителя; затем идет Пасха с почитанием Страстей Христовых и Воскресением Искупителя; затем — Пятидесятница, символизирующая снисхождение на людей Святого Духа, и, наконец, День всех святых — прославление всех, кто достиг Вечного света. Значение последнего праздника трудно переоценить, поскольку он как бы венчает собой весь предшествующий духовный опыт. Однако в массовом сознании, и это касается как верующих, так и атеистов, праздник всех святых связан с почитанием всех покойников без исключения, потому что даже те, кто не причислен официальной церковью к лику святых, все равно могут считаться Избранными.

Датировка Дня всех святых

Люди испокон веков старались хранить память об умерших, а в некоторых случаях превращали ее в настоящий культ. От подземных гробниц Ближнего Востока до памятников, украшающих площади любого, самого маленького городка, каждый человек помнит о тех, кого с нами больше нет и чьими наследниками и продолжателями мы себя ощущаем. Можно даже сказать, что с момента своего появления на земле человечество старалось установить неразрывную связь между ныне живущими и их самыми далекими предками. Забота, с какой мы возводим могильные или мемориальные памятники, показывает, что эта символическая связь опирается на глубокое осознание того факта, что при всей своей индивидуальности человек не мыслит себя в отрыве от других людей, как живых, так и тех, кто ушел от нас в загадочный иной мир.

Но, признавая, что культ мертвых, сознаваемый или неосознанный, всегда присутствовал во всех культурах, логично предположить, что существовали также особые обстоятельства, позволяющие вступить в контакт с покойниками. Так называемые исторические цивилизации оставили нам об этом достаточно явные свидетельства, но в том, что касается доисторических обществ, не знавших письменности, подобной ясности нет. Мы понятия не имеем, в какой день года эти древние народы предпочитали поминать своих мертвецов, и вынуждены ограничиться предположениями. Это не касается мегалитической культуры (в Западной Европе охватывающей период с 5000 по 2000 годы до н. э.): благодаря находкам археологов мы можем с точностью определить датировку ежегодных погребальных ритуалов.

Известно, что дольмены (от бретонского «каменный стол»), или, как их еще называли, «крытые ходы», то есть внутренняя часть пирамиды — кургана, сооруженного из камней и земли, — служили прежде всего могилами, индивидуальными или общими. Но, как и в случае с церковью, возведенной на месте захоронения святого или мученика, эти курганы одновременно играли роль святилищ. Известно также, что правом проникать внутрь дольмена обладали только жрецы, но некоторые из этих памятников, находящихся в Ирландии, располагались на просторной круглой площади, похожей на паперть, где могли собираться целые толпы поклонников. Остается выяснить, ради каких ритуалов они там собирались

В ходе реставрации знаменитого кургана в Ньюгрейндже — сида Бру-на-Бойне, известного нам по ирландским легендам кельтского периода, — историки обнаружили, что над входом в это сооружение было сделано отверстие, в которое в день зимнего солнцестояния падал солнечный луч, проникая внутрь кургана и заливая внутреннее пространство погребальной камеры ярким светом. Сама погребальная камера с вогнутым сводом делилась на три предела, в каждом из которых находилась выдолбленная в середине каменная плита, куда складывали кости и пепел покойника. Нет никаких сомнений, что это был ритуал символического восстания из праха, возрождения в Ином мире, и это заставляет думать, что в день зимнего солнцестояния, то есть самый темный день в году, в этом месте проводилась чрезвычайно важная религиозная церемония. Это открытие, сделанное почти случайно в 1960 году, затем нашло многочисленные подтверждения, когда в других мегалитических сооружениях, как на Британских островах, так и на континенте, была обнаружена похожая картина.

Выбор в качестве даты дня зимнего солнцестояния не случаен и отражает мировоззрение народов, возводивших мегалиты; они считали себя частью космоса и стремились существовать в едином с ним ритме. Впрочем, другие народы, обладавшие тем же мировоззрением, выбирали для себя другие даты, очевидно, отталкиваясь от собственных «реперных точек», связанных с географическим положением или с соображениями интеллектуального и духовного характера.

Так, в Древней Греции праздник поминовения умерших приходился на третий день так называемых Антестерий, отмечавшихся весной, по-видимому, по той причине, что это время года символизирует обновление. А вот римляне аналогичный праздник, именуемый Паренталиями, отмечали с 13 до 20 февраля, и он в каком-то смысле отражал почитание культа предков. Что касается древних германцев, то они поминали своих покойников в праздник Йоль, практически совпадающий с христианским Рождеством.

Христианство всегда поощряло поминовение покойников, всех их скопом причисляя к «братьям во Христе». Однако в раннем христианстве, судя по всему, особого дня, посвященного их памяти, не было, если не считать Восточную церковь, в которой начиная с IV века, когда она была основана, таким днем считалось первое воскресенье после Пятидесятницы. На Западе пришлось ждать VII века, прежде чем был повторен аналогичный опыт.

В 607 году папа Бонифаций IV освятил в Риме церковь Святой Марии и мучеников. Нового здания для нее не строили, использовав языческий античный Пантеон. Так древние римские боги уступили место новой победившей религии, а церковь с тех пор так и называется — базилика Святой Марии и мучеников. Однако никаких указаний на то, в какие именно дни в церкви служили литургию по умершим, в источниках не сохранилось.

Зато время появления в официальном церковном календаре Дня всех святых нам известно. В 731 году папа Григорий III возвел в римском соборе Святого Петра часовню, посвященную «всем святым». Но главное, он постановил, что каждый год 1 ноября в церквах будут служить особую мессу. Начиная с этого времени так и происходило, но только в Риме. Лишь в 837 году, в правление императора Людовика Благочестивого, сына Карла Великого, этот обычай был распространен и закрепился на всех территориях тогдашней Каролингской империи. Так 1 ноября стало Днем всех святых.

Возникает вопрос: почему Папа Римский выбрал для поминовения всех святых день 1 ноября, хотя средиземноморская традиция могла предложить другую дату, более соответствующую римскому менталитету? Ведь 1 ноября совпадало с кельтским, то есть друидским праздником Самайн?

Ответ на него может быть только один: на протяжении VI, VII и VIII веков на европейском континенте было слишком велико влияние ирландских монахов, в первую очередь святого Колумбана, истового проповедника Евангелия, «паломника милостью Божьей», основателя знаменитых аббатств в Люксёе, Вогезы, и в Боббио, Северная Италия. Его многочисленные последователи распространили введенные им монастырские правила и литургические приемы, которые, хоть и вызывали возражения со стороны римских прелатов, не прошли для последних бесследно. Кроме того, во времена Карла Великого большинство священников в окружении императора, в первую очередь знаменитый Алкуин — настоящий «министр просвещения», — получали образование в островных монастырях, устроенных по ирландской модели. Сегодня мы знаем, что именно среди ирландского клира родилась концепция Чистилища. Поэтому не приходится удивляться совпадению устремлений папства, озабоченного возвышением значимости святых и мучеников, с пожеланиями ирландских миссионеров, которые, продолжая вольно или невольно придерживаться древних кельтских традиций, внесли огромный вклад в христианизацию целых регионов Европейского континента, в частности Северной и Восточной Галлии, прирейнских областей и даже Северной Италии. Судя по всему, папа Григорий III, устанавливая празднование Дня всех святых на 1 ноября, в соответствии с кельтской традицией Самайна, охотно последовал советам ирландских священников, людей глубоко эрудированных и очень влиятельных. Но кельтское, то есть языческое происхождение праздника, во всяком случае в том, что касается его датировки, придало христианскому Дню всех святых некоторую двойственность. Насколько нам известно, в верованиях друидов, которых придерживались кельты, напрочь отсутствовала концепция вознаграждения или наказания в потустороннем мире, как не существовало и различия между абсолютным Добром и абсолютным Злом. Поэтому предполагалось, что все люди после смерти обретут иную жизнь и окажутся в одном и том же месте. Дохристианским кельтам были неведомы понятия Рая и Ада. Никто не взвешивал их души. Никто их не судил, и каждый из них просто перемещался в другое измерение, поскольку, как отмечает Лукан в «Фарсалии», «смерть — это лишь середина долгой жизни». Кельтский Иной мир — недифференцированный мир, и попасть в него может каждый.

Совсем иного взгляда на проблему придерживается христианская теология, во многом основанная на иудейской традиции грозного Бога, который карает плохих и вознаграждает хороших. Таким образом, День всех святых — это праздник восславления праведников, тех самых, что «одесную Отца». Всех остальных ждет вечная тьма или вечные адские муки. Это различие носит кардинальный характер. Христианская литургия на День всех святых прославляет Избранных и выражается ликованием. Это день радости, а не день скорби, праздник вечной жизни, а не горестный плач — достаточно посмотреть на украшения храмов 1 ноября. Все тексты, которые зачитывают во время службы, исполнены надежды и веры в вечную жизнь, свободную от страданий и смерти и пронизанную светом — ту, что зовется «Блаженством».

Но все это — ученая богословская терминология. Если же мы посмотрим на то, как этот светлый праздник воспринимается верующими, то обнаружим, что все совсем не так. Христиане до степени неразличения смешивают день поминовения мертвых и День всех святых, чему, вероятно, немало способствует промозглая погода начала ноября. Как бы то ни было, они предпочитают в этот праздник посещать кладбища и носить цветы на могилы усопших, то есть проводить этот день в печали и тревоге, что абсолютно не планировалось учредителями праздника. Складывается впечатление, что коллективное бессознательное народа отвергает навязываемую официальной Церковью «селекцию» на Избранных и всех остальных, не достойных упоминания. Представляется очевидным, что здесь мы наблюдаем возврат к ночи Самайна, когда «открывались все курганы» и каждый мог беспрепятственно путешествовать из мира в мир, в толпе усопших, ныне живущих и тех, кому еще только предстоит родиться. Никакого парадокса тут нет, потому что это период, когда времени не существует. Вот почему все то же коллективное бессознательное с таким упорством сохраняет и воспроизводит древние ритуалы, смысл которых давно утрачен. Вот почему в карнавальных шествиях на Хеллоуин в символической и даже театрализованной манере стирается грань между живыми и мертвыми.

День всех усопших верных

Присутствие языческих элементов в явно христианском празднике волновало многие просвещенные умы. Разумеется, в ходе каждой церковной службы священник в момент причастия вспоминает о почивших, но это делается, чтобы подчеркнуть вневременное братское единение душ, а не для того чтобы выразить скорбь по тем, кого больше нет с нами, что могло бы быть расценено как почитание культа предков. Вот почему многие богословы, не пытаясь исключить упоминание о мертвых из богослужения, старались отделить его от литургии Дня всех святых и перенести в другой контекст. Блаженный Августин в своем сочинении «De cura gerenda pro mortius» («О почитании усопших») рекомендует служить по умершим службу, тем самым проявляя заботу об их душах. И другие богословы придерживались мнения, что живые способны помочь мертвым, в том числе молитвой. Так в римско-католической церкви появился День всех усопших верных, отмечаемый сразу после Дня всех святых, 2 ноября.

Официальное установление Дня поминовения всех усопших произошло в основном благодаря монахам Клюнийской конгрегации, в первую очередь благодаря святому Одилону Меркёрскому. Он родился в 962 году в Сен-Сирге, близ Лавут-Шилака (департамент Верхняя Луара), в семье богатого и знатного овернца. Получил блестящее образование в Бриуде, где находилась могила высокопочитаемого святого Иулиана, но затем, после встречи со святым Майолем, четвертым аббатом Клюни, почувствовал призвание к монашеской жизни. В 994 году, после смерти Майоля, коадъютором которого он стал, его избрали пятым аббатом знаменитого монастыря. Он показал себя не только талантливым управленцем, основав несколько клюнийских монастырей, в том числе один у себя на родине, в Лавут-Шилаке, но и выдающимся мистиком, уделявшим большое внимание теме милосердия. Его особенно занимала, чтобы не сказать мучила, судьба душ, не попавших в Рай.

Если верить его биографу, клюнийскому монаху Йотсальду, автору «Жития святого Одилона», написанного через четыре года после кончины аббата, он приказал всем монастырям Клюнийской конгрегации отмечать 2 ноября День поминовения всех усопших верных после встречи с неким паломником, наделенным даром провидения. Вот что Йотсальд рассказывает об этой истории. Французский монах, имя которого осталось неизвестным, совершил паломничество в Иерусалим. На обратном пути из Святой земли его корабль потерпел крушение у каменистого острова близ Сицилии, где жил в своей хижине некий отшельник. У паломника состоялся долгий разговор с отшельником, и тот попросил его передать клюнийскому аббату Одилону послание следующего содержания: «Есть такие места, где горят в огне души грешников, страданиями очищаясь от своих грехов. Мучающие их бесы страшно злятся на тех, кто молитвой и милостыней сокращает для себя время пребывания в этом страшном месте, а особо злятся на тех, кто похищает у них эти души. Но больше всего таких похитителей душ среди монахов Клюни, коими правит аббат Одилон. Потому именем Божиим заклинаю тебя, если тебе посчастливится вернуться к своим, передай им все, что услышал от меня, и проси их еще усерднее молиться и не жалеть милостыни для обездоленных, дабы страдающие души обрели покой, небеса возрадовались, а диавол был бы посрамлен и побежден».

Легенда это или реальность? Неизвестно. Тем не менее по возвращении во Францию безымянный паломник прямиком направился в Клюни, где встретился с аббатом Одилоном и передал ему слова отшельника. Одилона его рассказ глубоко тронул, и он тотчас же принял приказ: всем монастырям Клюнийской конгрегации посвящать следующий за Днем всех святых день поминовению всех усопших христиан, кем бы они ни были, молиться за них, служить по ним мессу и щедро раздавать нуждающимся милостыню. Судя по всему, этот приказ был записан незадолго до 2 ноября 998 года, переписан монахами в нужном количестве экземпляров и разослан по подчиненным аббату монастырям.

Далее биограф Одилона сообщает, что тот не ограничился приказом назначить 2 ноября Днем поминовения усопших, но взял на себя труд организовать по этому поводу богослужение. «Вечером Дня всех святых, после праздничной вечерни, следует звонить во все колокола и отслужить панихиду. На следующий день, после заутрени, отслужить мессу по усопшим, под колокольный звон, как в праздничные дни. Вся братия да вознесет молитву за упокой душ усопших верных, и пусть каждый накормит двенадцать бедняков. Мы желаем, просим и повелеваем, чтобы настоящий указ соблюдался во веки вечные, как в нашем монастыре Клюни, так и во всех подчиненных нам монастырях, а буде кто последует нашему примеру, да падет на него благословение».

Действительно, указ, изначально касавшийся только клюнийских монахов, с 1050-х годов стал исполняться во всех христианских церквях. День 2 ноября стал уставным праздником, что никем не оспаривалось, и наряду с другими праздниками вошел в католический литургический календарь. Отметим, что ни один папа не озаботился тем, чтобы придать Дню поминовения усопших официальный характер, но несмотря на это его празднование вошло в обычай, сохранившийся до наших дней. Кстати сказать, 2 ноября 1998 года папа Иоанн-Павел II отслужил торжественную мессу в честь тысячелетия со дня принятия Одилоном Меркёрским своего указа.

Так соединились духовные установки Римско-католической церкви и народные традиции, унаследованные от далекой эпохи язычества. День всех святых, предназначенный для почитания святых и блаженных, больше не подразумевал поминовения мертвых, но, поскольку последнее сдвинули всего на один день, в сознании людей оба праздника оказались связанными. Их разделение носило литургический, но не сущностный характер, тем более что никаких противоречий между тем и другим не существовало. Вот почему Хеллоуин следует воспринимать не как единичное проявление язычества, а как некий народный «довесок» к Дню всех святых и почитанию памяти усопших. Но самое замечательное во всем этом то, что оба церковных праздника имеют один корень, и это — кельтский праздник Самайн, содержанием и глубиной намного превосходящий этнические, культурные и даже религиозные различия, потому что концепция взаимопроникновения двух миров и упразднения времени сильнее любого сектантского догматизма.

16+

Отрывок для публикации предоставлен издательством «Городец».