Имя этого самарского режиссера хорошо знают по всей России: Артем Устинов поставил более тридцати спектаклей в разных городах: его работы можно найти в лонг-листах «Золотой маски». «Собака.ru» поговорила с режиссером о том, как город влияет на выбор профессии, отчего здесь любят больше жить прошлым, а не будущим, почему пора забыть разговоры о том, как ставить классику, и как Самара может снова вписаться в актуальный театральный контекст.
ПУТЬ К ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ РЕЖИССУРЕ
Я выбрал режиссерское образование в Самарском институте культуры (раньше он назывался Академией) благодаря моему мастеру курса - Виктору Владимировичу Петрову. Он навел меня на мысль, что лучше получить режиссерское образование, а не актерское, потому что это более комплексная история, которая включает в себя много различных компонентов. Вот только в Самаре отсутствует профессиональное образование для театрального режиссера: можно отучиться только на режиссера любительского театра, что, конечно, накладывает отпечаток на институт, на студентов и на театральный контекст города. После третьего курса у меня появилось ощущение, что все остановилось и ничего нового не происходит. Все, что можно было получить в Самаре, я на тот момент получил, поэтому принял довольно резкое решение ехать поступать в Москву. У меня был длинный путь к тому, чтобы начать заниматься режиссурой профессионально.
АНТИВЛИЯНИЕ САМАРЫ
Тут можно скорее говорить о влиянии города, как о таком антивлиянии. Я из совершенно обычной семьи, которая не имеет отношения к искусству. В моем круге никогда не было по-настоящему глубоких образованных людей. Наверное, то, чем я занимаюсь, это внутренний протест против ожидаемого запланированного будущего, которое меня ждало. В какой-то момент я просто понял, что мое поступление на режиссерский - это такой способ соскочить со стереотипных сценариев жизни и делать то что хочешь. Все это из-за того, что перед глазами были люди, которые занимаются своей профессией не потому, что они ее выбрали, а из-за того, что так получилось, и уже невозможно развернуться и что-то изменить. Я не хотел проживать жизнь, которую не я сам себе выбрал и построил. Мои родители совершенно не сопротивлялись моему выбору. Поэтому я, наверное, и пошел по пути «вопреки».
АНТИПРОФЕССИЯ
Когда я учился в школе, к нам пришел вести драмкружок Николай Шевченко – артист, как я потом выяснил, театра драмы и позже театра «Камерная сцена». Он открыл мне новую планету - театр. Школа всегда ограничена системой образования, а тут приходит такой человек и начинает рассказывать тебе удивительные вещи, которые ты нигде не мог слышать, кроме как в разговоре с ним. Эта фигура учителя для меня была очень важна, он передал мне правильное отношение к профессии.
То, что я в десятом классе начал заниматься театром, меня очень сильно социализировало. До этого момента у меня не было никакой коммуникации с окружающими, и только благодаря занятиям в драмкружке я начал общаться и физически почувствовал, как меняется отношение людей ко мне, как на меня начинают смотреть по-другому. Это дало мне выход в мир.
Я часто думал, что режиссура, с точки зрения моего характера, такая анти-моя профессия. Мне трудно общаться с людьми. Я замкнутый и погруженный в себя человек, я огромный интроверт.
Эта профессия дает мне право и возможность интегрироваться в общество, в коллектив, в отношения.
ТВОРЧЕСКИЙ ДИАЛОГ С РОДНЫМ ГОРОДОМ
Когда ты здесь вырастаешь и тем более учишься, все-таки лучше знаешь всю эту среду. Периодически хотелось сделать что-то для этого пространства, потому что здесь, как мне кажется, сильно не хватает всего.
Если говорить про «Уместный театр», то его создавал не один я. Это был коллективный труд: мой, Игоря Катасонова, Татьяны Карамовой и других людей, с которыми на тот момент мы, выпустившись из института, находились на одной волне. Мы делали свою работу, но нам хотелось творчества. На определенном этапе этот театр занял свою нишу, и для нас для всех это было важное дело.
Что касается прогулки по городу (спектакль-променад «По дороге на Бродвей» - Прим. ред.), это был проект, в который меня позвали как местного и что-то знающего про город. Я сыграл роль медиатора, который навел драматурга Екатерину Тимофееву на сюжеты, которые мы здесь нашли, - истории стиляг и неофициальной культуры 60-х).
Была режиссерская лаборатория в «СамАрте», в результате которой я выпустил спектакль «Пер Гюнт». Правда, это случилось уже через два года после эскиза. Там была сложная история, которая, возможно, пошла не совсем по тому сценарию, по которому хотелось бы. Но мне было важно что-то сделать для своего города, потому что любишь ты его или не любишь, это твое - ты его знаешь, и тебе хочется, чтобы здесь что-то происходило.
Если бы я действительно хотел связать свою жизнь с Самарой в творческом плане, я, наверное, остался бы. Но на данный момент мое накопление опыта дается за счет того, что я езжу по стране, а не сижу на одном месте. В Самаре, я боюсь, такого опыта я бы не накопил. У меня сейчас есть два спектакля в Тольятти в театре "Дилижанс". Пусть не в Самаре, но в относительной близости. И если все получится, то, может быть, в какой-то ближайший сезон моя работа в Самаре еще выйдет. Пока не могу обещать.
КОД «САМАРСКИЙ РЕЖИССЕР»
В программках, афишах театров очень любят писать, откуда режиссер, и я все время, прошу, чтобы писали, что я из Самары. Потому что это, в общем-то, правда. В Москве я только учился, но я там никогда не жил и не работал. Я из Самары, и, если у меня есть возможность об этом сказать, я считаю, что надо говорить.
Отличительная черта самарских режиссеров? Об этом можно было бы рассуждать, если бы было больше людей, если бы было подобие местной школы. Мы, к сожалению, ее почти не имеем. Я себя пытаюсь позиционировать как человека абсолютно космополитичного. Я не пытаюсь привязываться к чему-либо. Но мне безумно приятно, когда кто-то из моих друзей приезжает в Самару, и я могу поводить их по городу, что-нибудь показать. Я всегда очень рад поговорить про Самару: когда есть какие-то точки соприкосновения относительно города, то это тоже дает определенное взаимопонимание на начальном этапе. Но самарских режиссеров не настолько много, и все существуют по отдельности. Я не знаю, какой культурный код у других творческих людей из нашего города.
САМАРА – ТЕАТРАЛЬНЫЙ ГОРОД ИЛИ НЕТ
Для начала надо уточнить, что такое театральный город. Потому что все равно театр - это для очень маленького количества людей. Здесь можно говорить о качестве театра и о привычке публики к какому-либо типу театра. Сколько я ни езжу - все в стране очень по-разному и не зависит от того, большой город или маленький.
Наши самарские проблемы все знают: мы имеем театр с прошлым. Да и сами мы, как общество, имеем привычку жить прошлым. И очень сложно сделать что-то новое в среде, где все заточено на воспроизведение одного и того же, на повтор. Это очень тяжело! Все равно, что пытаться говорить о современном искусстве с человеком, для которого современный художник - это Моне. Если у нас в театральном институте современные драматурги - это Гришковец и Слаповский, то о чем тут можно говорить? Вокруг происходит так много всего, но надо в это открыться.
Когда мы, наконец, перестанем жить прошлым, все изменится. Это не только про театр, а про культуру в целом. Я не знаю, как все это изменить. Должен быть некий запрос у людей, которые этим управляют. Этого запроса в нашей идеологии нет, и, конечно, мы будем развиваться только за счет маленьких локальных усилий, частных инициатив. Несколько лет все держалось на интересе к маленьким пространствам и независимым театрам. Самара пыталась встроиться в этот процесс, и я не могу сказать, что это произошло успешно. Любая независимая инициатива требует частных денег, пространства, помещений, но в этом направлении каких-то сильных шагов сделано не было. Моя надежда основана на том, что пришел новый главный режиссер и художественный руководитель в театр «СамАрт», происходят перемены в Театре драмы. Может, в перспективе что-то будет, и я очень надеюсь, что этот сезон закончится какими-то более-менее успешными премьерами.
Сейчас интереснее участвовать в процессе обновления, который наконец-то потихонечку пошел. И тут надо начинать говорить о публике: у нас не любопытный зритель. Зритель хочет, чтобы ему показывали то, что он уже видел. Переломать его очень сложно, но надо это делать. Потому что театр воспитывает зрителя, а не наоборот. Но поскольку сейчас у нас такая парадигма, что зритель может диктовать свои условия: что нам нужно, что не нужно, прикрываясь некими идеями. Это абсолютно неестественная ситуация. Нельзя приходить в театр с убеждением, что ты один умный, а люди, которые делают искусство, – по умолчанию глупые. Режиссеры не идиоты!
Я уже не могу слышать и бесконечно обсуждать, можно ли интерпретировать классику, когда все уже это давно обсудили, и искусство ушло вперед. Если по-честному, Самара не знает, что такое по-настоящему радикальное искусство, поэтому креативные спектакли снимают с репертуара. Я этого не принимаю.
АФИША ГОРОДА
Самару я люблю осенью, когда все начинает увядать. Тогда все приходит в некоторую гармонию с полузаброшенными районами, которые не находятся очень близко к центру. Мне кажется, осень этому городу очень идет.
Зимой мы с мамой любим гулять по набережной: в детстве мы неоднократно доходили через Волгу до острова и на другую сторону. Воспоминания из детства меня подпитывают.
Куда я пойду, когда в следующий раз приеду в Самару, зависит от афиши. Я бы очень хотел отсмотреть спектакли в театре «Город», потому что у них очень неплохой репертуар. Они играют много того, что никто не делал, к тому же у них постоянно что-то новое выходит в последнее время. И, конечно, я бы хотел посмотреть премьеру «Воскресения» в «СамАрте».
Информационный обзор редакции. 16+
Фото: Александр Романов
Комментарии (0)