Чиновники и стилисты. Алена Долецкая.

В обществе на пике моды два лагеря, чиновники и стилисты. Почему? 

Я не люблю навешивать на людей ярлыки. Думаю, если человек предан своему предназначению, он будет творить, конвертируя талант в деньги. А те, кто ищет легких путей, пойдут воровать. В России это банальный и болезненный процесс и происходит он не первое столетие — достаточно почитать «Историю государства Российского» Карамзина. Мне кажется, что у нынешнего поколения двадцатилетних еще нет присущей старшим людям усталости от жизни. Хочется, чтобы они направили свою энергию в креативное русло, чтобы созидали, строили, боролись и поменьше врали. Важно, чтобы они не поддавались искушениям идеологического характера. Я очень жду от них, что они станут гражданами, а не подданными. В любой стране, в той же Америке, есть свои «чиновники и стилисты». Но мы не можем говорить, что правы те или другие. Так, например, талантливейший Константин Эрнст был трендсеттером, но когда на него возложили огромную ответственность, он волей-неволей вынужден был принимать политические решения, ведь руководитель Первого канала — по определению должность для чиновника, а не для художника. Но это не мешает ему вкладывать деньги в кинопроизводство, создание студии документальных фильмов, он не бросает то, что ему интересно. 

Чьи поступки вас вдохновили в этом году?

Меня вдохновило все, что в течение года происходило со Стивом Джобсом, в частности то, как он отнесся к своей болезни и как он уходил. И был еще один поступок, который вызвал у меня внутреннее тепло и уважение, — это то, как Кейт Мосс и Наоми Кэмпбелл поддержали Джона Гальяно в разгар всеобщей травли. 

А из людей, живущих в России, кто-то вызвает подобные эмоции? 

Могу сказать, что меня восхищает Владимир Познер. Он равен себе, он придумщик, но не лгун, и мне в нем это очень нравится. И меня порадовала Дуня Смирнова своим последним фильмом «Два дня» — такой жесткий аналитик-мизантроп вдруг сделала легкое, смешное и честное кино. Федор Бондарчук в этом фильме потряс меня до глубины души, сыграв роль так тонко, как не играл даже в своих собственных работах, — буквально прошел на цыпочках. Я не люблю заливать людей лестью, но ему позвонила сразу же после просмотра картины. Я люблю радоваться за друзей и коллег, которые сочинили книгу, сняли кино, сделали правильное решение, — для меня это реальная подпитка. Вот Захар Прилепин написал замечательную книжку «Черная обезьяна», и я радуюсь. И хотя какие-то процессы, происходящие вокруг, крайне огорчительны, я стараюсь видеть только хорошее. Для меня этот год отмечен удивительно позитивными событиями. 

Какими?

Например, наш новый проект — журнал Interview. Я никогда не думала, что пойду на стартап — у меня их было несколько, и казалось, этого достаточно. Честно скажу, у меня был хороший выбор вариантов работы, но я взялась именно за этот проект, потому что от него пахло драйвом, желанием замутить что-то, что будет очень своевременно, полезно для любого человека в возрасте от двадцати до шестидесяти плюс. Я абсолютно в это верю. Было невероятное лето, я увидела вокруг те лица, которые раньше не замечала. Сейчас их все больше, может, оттого, что они стали кучковаться, испытывать потребность непременно быть рядом и общаться — в парке имени Горького в Москве или в «Новой Голландии» в Петербурге, где даже на большой территории ощутимы невидимые нити, которые связывают людей друг с другом. 

Interview был задуман в 1969 году Энди Уорхолом как журнал прежде всего об искусстве. Издание изменилось за прошедшие годы? 

Да, разумеется. Теперь в нем больше и полос, и текстов, больше аналитики в области не только искусства, но также моды, кино, музыки, политики. Мы сейчас живем все же лучше, чем пятнадцать лет назад, но непростая политическая ситуация в нашей стране сохраняется, и разбираемся с нею не мы. И именно в этот момент пристальный интерес к людям креативного замеса крайне важен. Очень важно поднимать на щит тех, кто создает что-то новое, придумывает, пишет, сочиняет музыку. Нужно давать им возможность высказываться, и, по счастью, Интернет позволяет это делать. И мы не будем ограничиваться рамками печатного издания — на нашем веб-сайте будет происходить коммуникативное бурление, люди смогут обмениваться мнениями и общаться. Мы хотим открывать тех и то, что еще пока не открыто, и показать те стороны известных людей, которые не известны до сих пор. 

Вы главред русской и немецкой версий американского по происхождению журнала. В чем разница креативного класса трех национальностей? 

Мое неожиданное наблюдение — русская команда бесстрашна в принятии решений: мы всегда идем напролом, а дальше «гори оно все огнем!». Немцы потрясли тем, насколько они тонкие, образованные и грамотные профессионалы, которые все исследуют, нарабатывают. Но в такие моменты, когда нужно что-то решить, они говорят: «Ну, давайте подождем». Американцы более предсказуемы и машиноподобны: в семь сел, в восемь — вышел. 

Из числа ваших бывших сотрудников вышло чуть ли не два десятка главных редакторов. 

Это происходило как-то само собой. Я очень люблю превращения, люблю, когда кто-то умеет мало, а потом учится. Люблю усмотреть талант, раскрутить его и дать возможность вырасти.

_{Последние новости: в конце ноября вышел из печати первый номер русской версии Interview — с обложки Леонардо Ди Каприо смотрит на нас голубыми глазами поверх темных очков. В рамках продвижения нового издания г-жа Долецкая приняла участие в программе «Прожекторперисхилтон», где поделилась своими намерениями подать в суд на Доминика Стросс-Кана: «Он мне улыбался как-то!»}