Яркая внешность плюс нестандартное мнение по любому вопросу – он икона всех российских панк-рокеров. Уже пятнадцать лет, то есть с самого рождения коллектива, Горшенев – визитная карточка группы «Король и Шут».
Помните свой первый концерт?
Это было в клубе «Там-Там». Замечательный был концерт! Я вышел, сразу упал и пел лежа. Что пел, не помню. В «Там-Таме» был такой обычай – группе за выступление в качестве гонорара давали ящик пива. А если концерт был хорошим, то целых два ящика. Мы были из тех, кому два ящика давали. Хоть мы и сейчас можем играть концерты пьяными, но такого больше не было – чтобы я потерял сознание на сцене, взял в руки микрофон и больше ничего не помнил! Это настоящий панк-рок, живой.
Вы быстро раскрутились?
Мы очень быстро стали культовой группой, стали собирать полные залы, и нас начали приглашать на различные фестивали. Мы еще не очень-то умели играть, но уже собирали «Юбилейный»! Там я впервые видел, как панковский танец пого танцует такое количество людей!
Самому не хочется отправиться на какой-нибудь панк-концерт и пуститься в пляс?
Самому на концерты особо не походишь – узнают и пальцем тычут. Поэтому и по городу я передвигаюсь либо на машине, либо на велосипеде. А если в метро ездить, то, конечно, подходят. Если у меня
есть настроение, то я могу поговорить, а если настроения нет, то могу
и послать! По крайней мере, я не лицемерю – как есть, так и есть.
На велосипеде много катаетесь?
Мне уже тридцать три, внутри я ощущаю себя молодым панком,
а выгляжу уже, наверное, совсем не так… Катание на велосипеде – это что-то типа спорта. Хотя раньше я и будучи на велике так или иначе выпивал пивка. Но теперь пить бросил, и катание на велосипеде будет проходить с большей пользой!
Может панк-рокер существовать отдельно от алкоголя?
Конечно, не может! Но придется. Я стараюсь относиться к жизни с веселухой, но печень берет свое. Я всегда очень любил выпить пива – взять и пять литров из бочонка залпом! Меня даже прозвали Гоблином. Это мое второе «я», и я даже не знаю, что этот Гоблин делает! По молодости было хорошо, молодой панк - это самый счастливый человек на свете! А старый панк – это уже борьба.
Тяжело будет не пить в обществе пьющих товарищей?
Тяжело, конечно. Но у меня такое ощущение, что скоро они все
подошьются. Один – уже, новый музыкант, басист Яков Цвиркунов. Мы профессионалы – можем и пить, и играть сколько угодно. А приходящие не могут. Они видят, что мы пьем, и тоже пьют! А потом вообще ничего не соображают. Один басист от нас ушел, второй ушел, сейчас третий – хотели уже и с ним распрощаться.
Вы всегда активно выступали против попсы. А сейчас?
Больше всего ненавижу r‘n‘b! Жаль даже Децла немного, один раз я случайно сказал такую фразу: «Децл – лох». Ее подхватили и теперь кричат на каждом концерте. Раньше неформалы глумились над мажорами, мы презирали все эти разговоры о машинах, квартирах и яхтах. А сейчас это стало круто.
Нет ли ностальгии по тем временам?
Сейчас возможностей больше – можно выступать в клубах хоть каждый день! Но дело не в этом, а в том, ради чего музыканты это делают. Они заранее хотят заработать денег. У нас был один продюсер, который предложил нам появляться в телевизоре и прочую раскрутку… «Мне шестьдесят процентов, а вам – сорок», – предложил он. «Иди на …», – ответили мы. Я себя считаю фанатиком – когда начинал заниматься музыкой, не думал о том, что меня ждет, я не думал о будущем! У меня не было никакой карьеры. Я учился в каком-то реставрационном училище и постоянно ждал, когда же будет свободное время. Хотелось посочинять музыку, и чтобы Андрюха (Андрей Князев – вокалист) принес поскорее тексты, чтобы можно было с ними поработать. У нас очень сложное текстонаписание, каждая песня - это история, и нужно, чтобы каждый раз она была новая. Здесь
нельзя сочинять просто поэзию и нести отсебятину – мы не выходим за рамки «Короля и Шута». Текст не должен нести какого-то двойственного смысла, слушатель должен слышать цельную историю.
Есть ли в ваших текстах отсылки к каким-то литературным произведениям?
Чаще тексты пишутся на основе исторической литературы.
Андрей написал песню «Медведь», но он не знал, что она получилась похожей на произведение Евгения Шварца. Я часто говорю, что тексты написаны по мотивам произведений Гоголя. Сам я вообще люблю читать фантастику, мои любимые писатели – Герберт Уэллс и Александр Беляев. Гоголя очень люблю и обожаю Даниила Хармса.
Каким вы были в пятнадцать лет?
Тогда я услышал русский рок впервые, был еще зеленый и любил Ленинградский рок-клуб. А желание стать музыкантом зародилось в четырнадцать лет – просто захотелось научиться играть на гитаре. Захотелось что-то создать и этим жить. Как я хотел, так и получилось.
Чего вы хотите достичь теперь?
Книгу написать художественную. Что-то вроде «Москва-Петушки» Венечки Ерофеева. И очень бы хотелось сыграть в кино роль какого-нибудь ублюдка.
Комментарии (0)