Лилия Резникова: «От обстрела отца спас портсигар в кармане на груди»

Бабушка, ты родилась в Ленинграде?

Я родилась в городе Клинцы, тогда Гомельской губернии РСФСР. Мама работала фармацевтом, папа заведовал хозяйством в школе. Когда мне был год, наша семья переехала в Троицк Челябинской области, еще через десять лет мы перебрались в Ленинград. Отец устроился завхозом в гимназию на Восстания, 8, нашей семье выделили квартиру в здании этой школы. У отца здесь было много родственников, которые постоянно приходили к нам в гости. Я была этим недовольна, потому что перестала видеть маму, которая бесконечно стояла у плиты и готовила угощение.

Ты помнишь день, когда началась война?

Конечно, он врезался в мою память навсегда. Меня удивило, что накануне очень много самолетов летало над городом. И 22июня в полдень по радио сообщили, что нашу страну без объявления войны начала бомбить немецкая армия. То был солнечный воскресный день, мы с отцом вышли на Невский проспект, а там толпы людей ходили в каком-то, как мне казалось, торжественном настроении, ленинградцы были возбуждены. Вокруг все пели духоподъемные песни «От фашистской орды мы себя защитим, мы готовились к бою недаром, и на вражьей земле мы врага разгромим беспощадным, могучим ударом!». Речь, с которой Сталин обратился к народу, законченная словами «Вперед, за нашу победу!», мощно укрепила патриотизм. Наверное, поэтому мне казалось, что пройдет два-три месяца и мы выиграем войну. Но потом чувство тревоги постоянно возрастало. Я наблюдала из окна дома, как во двор нашей гимназии одна за другой подъезжали машины, чтобы забрать школьников в эвакуацию. Нередко раздавались крики, мольбы и причитания — так матери прощались со своими детьми, которых увозили от них неизвестно куда.

Ты же не осталась в блокадном городе?

Довольно скоро мы с мамой собрались в эвакуацию. Решили поехать в Троицк, к ее матери. Мы с толпой ворвались в вагон, боролись в панике, чтобы занять хоть какую-нибудь полку. Ехали очень долго: поезда шли перегруженные, нам постоянно перекрывали пути, потому что составы с солдатами направлялись на фронт. Зато Троицк жил спокойной жизнью, находясь далеко от полей сражений. Вскоре мы почему-то переехали в город Кустанай в Казахстане. Отец же остался в Ленинграде, где пережил всю блокаду. Он был водителем грузовика, однажды по дороге к Ладоге попал под обстрел, от пули его защитил серебряный портсигар, который он всегда носил в левом кармане на груди. Я сберегла этот портсигар с вмятиной, сохранивший отцу жизнь. В августе 1944 года папа приехал за нами, и мы все вместе вернулись в Ленинград. Квартиру при гимназии у нас отобрали, а мой отец был непрактичным человеком — он успел занять только комнату на улице Марата, в которой нам пришлось какое-то время ютиться. Потом владельцы комнаты вернулись из эвакуации и попросили нас съехать, а нам было некуда. И мама каким-то чудом выбила однокомнатную квартиру на Владимирском проспекте. Двор того дома воспел мой сыночек, композитор Виктор Резников, посвятив ему песню «Дворик».

Как складывалась твоя мирная жизнь?

Конечно, как многие девочки, я хотела стать артисткой, в эвакуации даже выступала в местном кустанайском театре — исполняла модные тогда жанровые песенки, например «Мишку-одессита» Леонида Утесова. Но однажды актера, который начал за мной ухаживать, приревновала жена: устроила сцену и избила его на моих глазах. Я испугалась и убежала. Тот случай отбил желание к сценической карьере. Поэтому после школы я поступила в медицинский институт, по его окончании два года отработала педиатром в детской больнице имени Раухфуса. Помню, как мне принесли сильно больного цыганенка с желтой кожей и он умер у меня на руках. После этого я решила, что не хочу больше видеть смерть детей, и переквалифицировалась в психиатра. Устроилась в диспансер на Серпуховской улице, 40. В послевоенные годы ко мне на лечение попадали люди с тяжелейшими расстройствами от всего пережитого. Я проработала там сорок восемь лет.

Ты же долгое время моржевала, расскажи об этом опыте.

На пенсию я вышла на пять лет позже положенного, потому что не понимала, куда деть свободное время. Я часто гуляла у Петропавловской крепости и видела там странных людей, которые в морозные дни ходили голые и окунались в прорубь. Однажды я подошла к одной из тех женщин и сказала ей: «Какая вы храбрая — зимой плаваете в холодной воде. Вы же сумасшедшая!» Она ответила: «Ну и что, вы тоже так можете». Я не собиралась купаться, но она будто обладала гипнотической способностью и затащила меня в зеленый вагончик, в котором переодевались моржи. У меня не было купального костюма, поэтому к Неве я выбежала голая. Окунулась и потом, каждый раз преодолевая в себе страхи, делала это регулярно на протяжении восемнадцати лет. Тебя, Андрей, я совсем маленьким однажды окунула в прорубь. Стоял морозный ноябрь, тебе не понравилось.

Фото: Полина Твердая