Ксения Букша: «У меня довольно мрачный взгляд на мир, хотя на вид я такая бодрая тетка»

Ее антиутопия «Рамка» о не прошедших на коронацию царя — это как объехать всю Россию за полчаса на американских горках: муторно, сногсшибательно, великолепно и звездочки.

У тебя много всего в жизни — работа, семья, дети. Какова мотивация продолжать писать?

У меня есть претензия на то, что я чувствую (давно) и умею передавать (с недавних пор) некоторые важные вещи о нашем мире и даже о людях. Понятно, что мир от меня ничего не ждет. Если я в какой-то момент откажусь от этой претензии — абсолютно никто не умрет и не будет меня умолять писать. Как сказала настоятельница монастыря и поэтесса Жаклин Паскаль (сестра того самого Паскаля), «Бог с вас за стихи не спросит». Однако мне кажется, что это все-таки нечто ценное, а главное — мне приносит большое удовольствие как сам процесс писательства, так и тот факт, что кому-то это нужно. А нужно, когда все лучше стараешься делать, становится многим.

Значит, тебе хочется сформулировать что-то важное?

М-м-м, это даже еще тоньше. Это не «сформулировать», то есть не «сказать О ЧЕМ», это «сказать ЧТО». Иногда ближе к музыке, к каким-то очень тонким вещам, которые невозможно «пересказать». Тут многое близко к интуиции (которая, конечно, не что иное, как многократно повторенный опыт): вот я знаю, что это передать нужно так. Или как в древней китайской игре го — не прямо на ЭТО место ставим камушек, а окружным путем. И это очень приятно! Поэтому ради этого соглашаешься многое отложить или забыть. Дофаминовая цепочка работает.

То есть это не столько про соображения, сколько про ощущения и впечатления, сродни танцам?

Ну да.

А темы важны? Ты танцуешь про все, что видишь, или есть какие-то повторяющиеся мотивы?

Темы как таковые не важны, а повторяющиеся мотивы, конечно, есть. Я же конкретный человек со своими страстями, пристрастиями, навязчивостями. Поэтому я свой танец и танцую. Но при этом у меня очень много интереса к другим людям (и к пейзажу, атмосфере). Его даже как-то слишком много, мне некогда утилизировать этот интерес.

А какой он, этот интерес? Ты как-то входишь в чужую шкуру и смотришь изнутри?

Уверена, что это невозможно — посмотреть тотально изнутри человека. Мне очень помогает позиция незнания. Я никого не «знаю», у меня нет никаких предварительных убеждений, никаких иллюзий про человека, ничего заранее. Есть чистое восприятие и больше ничего. И этот опыт восприятия суммируется и позволяет что-то понять. Причем я всегда думала, что я — вообще не про людей, что у меня нуль эмпатии. Но в какой-то момент я поняла, что эта изначальная неспособность играет мне на руку, потому что (вкупе с искренним интересом к людям) заставляет очень много туда вкладывать. В общем, я по-прежнему ничего не знаю, но увлеченно узнаЮ, каждый раз с нуля. Главное, что я умею, — людей не придумывать, а пытаться с ними быть. Не ради того, чтобы писать. Это отдельное, само по себе, занятие.

И как они, люди, не разочаровывают?

Кто не очаровывается, того и разочаровать невозможно. У меня вообще довольно мрачный взгляд на мир изначально, хотя на вид я такая бодрая тетка. Но по сути циник и пессимист. Поэтому, как правило, ОКАЗЫВАЕТСЯ лучше, чем я ждала.

Но твои книжки совсем не кажутся пессимистичными. Даже наоборот: расклад мрачный, а настроение светлое.

Ну так да, в целом ведь мы все живем. И жизнь самим фактом своего существования очень драйвит, и хорошие вещи, когда они случаются, страшно радуют — именно тем, что — ну вроде не должно было хорошо получиться, а — ХОРОШО. Вообще, восприятие — это наркотик. Сама жизнь — наркотик по своей сути. Ее хочется больше и больше, мы не можем столько съесть, сколько ее существует.

«Собака.ru» благодарит за поддержку партнеров премии «ТОП50 Самые знаменитые люди Петербурга 2018»:

главный универмаг Петербурга ДЛТ,

Испанский Ювелирный Дом TOUS,

Nespresso