6 лучших молодых хореографов Петербурга

Петербург, как известно, в области балета впереди планеты всей — авторитетный критик Анна Гордеева специально для нас рассказывает о свежей балетмейстерской крови.

Владимир Варнава

Ханты-Мансийский филиал Московского университета культуры и искусств — э-э-э, простите, где это? Начало танцевальной карьеры в Петрозаводске тоже как-то не вдохновляет. Человек со стороны — можно сказать об этом хореографе. Но отсутствие в биографии «старых школ» — Вагановки и Московской академии хореографии — с их локальными культами Константина Сергеева и Юрия Григоровича дает Варнаве ту свободу, на которую с ужасом и интересом смотрят «классики», приглашающие хореографа ставить для них спектакли. Уже имеющий в багаже две исполнительские «Золотые маски», в этом году он выдвинут на премию сразу в трех номинациях с одноактовкой «Моцарт и Сальери», где его Сальери буквально фыркает в лицо ядом Ивану Васильеву — Моцарту. Дебют Варнавы на сцене Мариинского театра состоялся в рамках Творческой мастерской молодых хореографов, которая несколько лет проводится во время балетного фестиваля «Мариинский», и как молодой хореограф Варнава победил три года назад в конкурсе сочинителей на фестивале Дианы Вишневой Context, получив в качестве приза стажировку у матриарха современной хореографии Каролин Карлсон. Теперь мастерские ему уже не по чину: признанное имя, выработанный стиль. Пластика Варнавы — ломкая, саркастическая, страшноватая,— как выясняется, лучше многих приспособлена к тому, чтобы говорить о сегодняшнем мире. И говорит, и кричит, и насмешничает.

Скоро: 21 июля премьера балета «Поцелуй феи» на музыку петербургского композитора Александра Карпова в Балете Монте-Карло — в театр, в котором когда-то выступала труппа Дягилева, его пригласил лично худрук Жан-Кристоф Майо. В начале 2017-го Варнава выпустит «Золушку» Сергея Прокофьева в московском Музтеатре им. Станиславского и Немировича-Данченко, а летом следующего года — «Ярославну» Бориса Тищенко в Мариинке.

Илья Живой

В списке Мариинской труппы Илья Живой — корифей, среди ролей — неистовый Нурали в «Бахчисарайском фонтане» и животно-яркий Магедавея в «Баядерке» — все люди дикие, живущие инстинктами. В хореографии, что сочиняет Живой, нет и следа этого адского пламени — балетмейстера ведет не чувство, но чистый разум. Конструкции его спектаклей (что он каждый год выпускает в Мариинской Мастерской молодых хореографов: в 2013 году— «Е2. Едва. Hardly», в 2014-м — Adulte, еще год спустя — Connections) напоминают стройные чертежи экспериментальных механизмов. То он берет в работу театр теней, то присоединяет к музыке Дворжака фонограмму с записью магнитосферы Юпитера, то вспоминает пунктиром о советской классике, то отрекается от нее, посылая церемонные поклоны Баланчину, — пункт, где хореограф решил бы остановиться, заключив, что придуманная машинка собрана идеально и будет верно работать, еще не найден. Ну и славно — наблюдать за его опытами в любом случае интересно.

7 апреля в рамках Творческой мастерской на нынешнем фестивале «Мариинский» Живой покажет опус Seasons на музыку Макса Рихтера с Екатериной Кондауровой и Константином Зверевым в главных партиях. А следом выпустит еще одну работу для Мариинской примы Кондауровой — Blackout на музыку Арво Пярта.

Константин Кейхель

Самый подвижный, самый ищущий из молодых хореографов — после окончания Челябинского педагогического университета и магистратуры АРБ он то использует плакатно-мощные жесты в драме «Пути Харона», что сделал в Екатеринбургском оперном на фестивале «Dance-платформа», то обращается к тонкой музыкальной лирике, как в «Столкновении» в Театре балета имени Леонида Якобсона. Кейхель плавится, меняется, ищет границы и перешагивает их — и вдруг выдает московскому Новому балету чистую неоклассику в виде спектакля «Зимняя роза». Никогда нельзя сказать точно, что именно он сотворит в следующий раз, — хороший пример для детей, которым Константин преподает современную хореографию в Академии танца Бориса Эйфмана. Пример этот в том, чтобы двигаться вперед и не повторяться.

Скоро: В мае компания «Акведук» под руководством Константина покажет в музее Эрарта премьеру его балета «День Шестнадцатый» по мотивам набоковского «Приглашения на казнь».

Юрий Смекалов

Все чувства — большие, все движения — широкие. Юрий Смекалов начинал свою карьеру в Театре балета Бориса Эйфмана и был там одним из лучших танцовщиков — его темперамент и желание говорить в танце о Самых Важных вещах идеально совпадали со стилем мэтра. Карьера хореографа у Смекалова началась всерьез в 2009 году после победы на Московском международном конкурсе артистов балета и хореографов — там он получил первую премию именно как сочинитель танцев. Председателя жюри Юрия Григоровича впечатлил его номер «Расставание», где мужчина и женщина рвали отношения так, что становилось ясно: им не жить друг без друга. Затем Смекалов сочинил в Мариинке, в которую перешел к этому времени, «Предчувствие весны» в честь дикарского, гудящего энергией праздника Масленицы, «Завод „Болеро“», где Гнев, Лень, Любодеяние и еще четыре порока яростно швыряли чистую душу Викторию Терешкину, в Большом театре заставил балерин соревноваться за роль Главной мочалки (билеты на его «Мойдодыра» три года подряд разлетаются в день начала продаж) и показал в прошлом году на сцене Александринки балет Infinita Frida, сияющий революционными красками Фриды Кало.

Скоро: «Медным всадником» Глиэра в его постановке откроется фестиваль балета «Мариинский». И нет сомнений, что все — чувство бедного Евгения к Параше, наводнение и тяжелозвонкое скаканье — будет немаленького масштаба. Осенью Смекалов планирует выпустить «Пахиту» в Челябинском театре оперы и балета, худруком труппы которого недавно назначен, а следующей весной собирается показать в Москве «Солярис», сочиненный совместно с Владимиром Варнавой, в котором они будут исполнять хореографию друг друга.

Максим Петров

За четыре года, что прошли с момента окончания им Академии русского балета, артист Мариинского кордебалета Максим Петров станцевал мазурку в «Лебедином озере» и индусский танец в «Баядерке», поучаствовал в «Парке» Анжелена Прельжокажа и в «Пяти танго» Ханса ван Манена. Везде он был на месте, но главных ролей пока не получал. Зато уже сегодня ясно, что Петров может претендовать на одну из важных ролей в истории отечественной хореографии— да-да, ровно об этом говорят его сочинения, сделанные для Творческих мастерских молодых хореографов. Прежде всего потому, что он отлично чувствует стиль музыки и идет за ним, разбираясь в нем и влюбленно объясняя зрителю, что такое эта музыка. Недаром после дебюта на фестивале «Мариинский» с балетом Cinema Максиму предложили поставить танцы в операх «Война и мир» и «Золотой петушок» — там, где особенно важно чувство стиля. Вошедший в репертуар Мариинки его «Балет №2», сделанный на музыку Александра Цфасмана, предъявляет советский джаз как музыку утешения— взгляд редкий и точный одновременно. А прошлым летом Петров сочинил для бенефиса Игоря Колба «Дивертисмент короля» — и Мариинский премьер стал в нем замечательным французским правителем, пробующим движения и начинающим новую эпоху в мировой истории. Сейчас «Дивертисмент короля» переносят во Владивосток: после того как 1 января местный театр стал Приморской сценой Мариинского театра, петербургский балет решил предъявить дальневосточным жителям все лучшее — и балет Петрова оказался в почетном списке, почти сразу за «Жизелью».

В апреле Максим покажет в Мариинке навеянную «Видением розы» постановку «Павловск» на музыку Карен Ле Фрак, в которой задремавшему охраннику в музее костюма снятся ожившие манекены. Следом он возьмется за танцы в майской премьере оперы «Самсон и Далила», а летом представит свою одноактовку на музыку Прокофьева.

Антон Пимонов

Перетанцевав в родном Мариинском театре все — от Мариуса нашего Иваныча до Уильяма Форсайта, — Пимонов в рамках Творческой мастерской молодых хореографов начал сочинять чистую неоклассику, в которой нет места никакому экстремизму. Прозрачные линии, тонкие переходы — эта хореография не хватает зрителя за шкирку с криками: «Нет, ты будешь это смотреть!», но притягивает взгляд редкой на сегодняшний день интеллигентностью. Ближайший ее родственник— хореография Баланчина, но это именно родство, а не полное сходство; объединяют их чуткость к музыке и любовь к балеринам. В Мариинке Пимонов показывал «Хореографическую игру 3х3» и Inside the lines — обе эти одноактовки вошли в репертуар театра. Затем, когда Валерий Гергиев решил воскресить на сцене музыку советских композиторов, Пимонову было поручено поставить детские балеты «Бемби» и «В джунглях» — и он с этим успешно справился. А в Театре балета имени Леонида Якобсона полтора года назад вышла самая масштабная его работа — «Ромео и Джульетта», где соперничество Монтекки и Капулетти стало борьбой классической и современной балетных трупп.

Скоро: в мае Антон начнет репетиции балета на музыку Прокофьева с Викторией Терешкиной в главной партии, премьера которого пройдет летом на фестивале «Звезды белых ночей» в один вечер с сочинением Максима Петрова.

Фото: Cергей Мисенко