Юра Питенин: «В России можно строить свою империю, импровизировать и набивать шишки для опыта»

Основанная Юрой Питениным марка Saint-Tokyo за пару лет стала самым многообещающим молодым брендом России — кожаные ковбойские сарафаны и платья на манер самурайского белья присутствуют даже в гардеробе Леди Гаги.

Твоей известности очень поспособствовал конкурс «Новые имена в дизайне» журнала «Собака.ru»?

Да, можно сказать, что я состоялся благодаря ему как дизайнер: в 2014 году просто залил на сайт конкурса фотографии моих вещей, никого из друзей не агитировал участвовать в голосовании, а в результате неожиданно для себя стал его хедлайнером. После показа финалистов в рамках Aurora Fashion Week меня начали узнавать, моя одежда стала продаваться в «Тайге» и еще в нескольких шоу-румах в Петербурге. В следующем сезоне мне предложили участие в Aurora Market, затем мы заключили контракт с московской Mercedes-Benz Fashion Week на четыре сезона, и три моих шоу там уже состоялись. На предыдущем показе собралось полторы тысячи человек — честно, я в панике не знал, куда сажать так много гостей. Сейчас моя марка представлена в сети LYYK, в мультибренде Cultsome, для которого я специально сделал вторую более демократичную линию, а также в Иркутске, Улан-Удэ, Новосибирске, Краснодаре. После статьи обо мне в американском Vogue пришло внимание из-за рубежа: уже продаюсь в Женеве и планирую в скором времени выходить дальше на европейский рынок.

Когда ты увлекся модой?

С самого детства я все время дергал маму: «Нарисуй мне тетю, я буду ее одевать». Недавно нашел свой замыленный блокнотик, оставшийся с первого класса школы, умилился. Мама — врач-кардиолог и папа-инженер лояльно относились к моему пристрастию, ведь это лучше, чем на улице пинать голубей или поджигать мусорки.

Ты какое-то время прожил в Японии и поэтому название твоей марки Saint-Tokyo объединяет два города: родной Санкт-Петербург и Токио?

Да, мы с родителями переехали в Японию, когда мне было двенадцать лет, а вернулись перед моим поступлением в институт. В Токио я ходил одновременно в классическую японскую школу, по вечерам — в интернациональную и раз в неделю ездил в школу при российском посольстве. В первый учебный день меня нарядили в каноническую японскую школьную форму, но все равно на перемене все ученики школы собрались у двери в класс, чтобы поглазеть на меня. Тогда я почувствовал себя обезьянкой в зоопарке. В Японии приняты очень жесткие правила внешнего вида школьников: скажем, пиджак обязательно должен быть застегнут на все пуговицы, нельзя надевать поверх него куртку, нужно носить значок цвета твоего класса в школе. И поэтому там все пытаются самовыражаться за счет незначительных тонких мелочей: например, вешают на рюкзак брелоки, используют яркие пеналы, ручки, блокноты. А окончив школу, они невероятно экспериментируют с внешностью, и в метро на человека в костюме Пикачу, с разрисованным лицом и разно­цветными дредами вообще никто не посмотрит.

Как жизнь в Японии повлияла на тебя и твои вкусы?

Меня поразила тамошняя архитектура: и современные высотные дома невероятной конструкции, и аутентичные храмы, в которых впечатляли лаконичность и сочетание цветов — природных, натуральных, не кричащих. В Токио есть целые районы для модников: например на Харадзюку обитают фрики, а Акихабара — место для тех, кто сходит с ума от анимэ. Однажды я гулял по парку Шибуя, зашел в храм и увидел японскую свадебную процессию по всем канонам: на невесте, как сотни лет назад, было громоздкое свадебное кимоно с огромными рукавами и длинным шлейфом, ее шляпа напоминала головной убор католических монашек, а лицо украшал безумный мейкап. По традиции на кимоно, которое надевают в двадцать один год на совершеннолетие, девушки копят всю свою молодость — оно стоит, как две машины. Представь, настоящий шелк с плетением и шитьем вручную, длиннющий пояс обматывается вокруг талии, чтобы фигура была похожа на колонну.

Когда ты всерьез задумался о дизайне одежды?

У меня накопилось много эскизов женской одежды, и в какой-то момент друзья отца познакомили меня с японским дизайнером, у которой большая сеть магазинов по всей стране. На встрече ко мне выплыла японская Миучча Прада, прокомментировала мои картинки и сказала, что я обязательно должен научиться профессионально рисовать, получить профильное образование и выпустить свою первую коллекцию к двадцати трем годам. Эти наставления крепко осели в голове, и я все их строго выполнил.

Значит, в Россию ты ехал уже с целью стать дизайнером.

Для начала я сжег восемьдесят процентов своего гардероба, все свои ярко-зеленые атласные кеды, серебряные подтяжки, желтые пояса — кстати, в таком виде в Японии я был еще скромненький. (Смеется.) С моим совершенным знанием японского языка мне было уготовано место на востфаке СПбГУ, но я вопреки планам родителей решил поступать в Университет технологии и дизайна. Сам оплатил интенсивные курсы по рисованию — благо у меня были сбережения, в Японии я успел поработать моделью. Во время учебы про жизнь в другой стране особенно не распространялся, а на показе дипломной коллекции, посвященной книге Боба Будянски «Вселенная трансформеров» 1995 года, искусствоведы вдруг спросили меня: «Слушай, а ты Японией не вдохновлялся? Здесь и архитектурность, и видоизменение форм». Я четыре года не придавал значения накопленному визуальному опыту, а он сам вылез наружу. Еще своеобразную школу дизайна я прошел в DayNight Lite, долгое время работая там продавцом-консультантом. В магазине я понял, из чего складывается цена на одежду, изучил нюансы сегмента миддл-люкс, в котором сейчас и развиваюсь. Все заработанные в бутике деньги я потратил на дорогие итальянские ткани и пошив дипломной коллекции. Продав ее, вложил в следующую, и так далее. Сейчас у меня в команде четыре портных, моя правая рука Филора занимается оргвопросами и подготовкой показов. Мы базируемся в мастерской на Уральской улице, там же в шоу-руме представлена подиумная коллекция. Чемоданных настроений у меня нет, ведь в России мода только в зачаточном состоянии — в отличие от Европы с ее жестко налаженной инфраструктурой. Здесь можно строить свою империю, импровизировать и набивать шишки для опыта. Это же так вдохновляет.