Корреспонденты "Собаки" с "лейкой" и блокнотом прошлись по главной стройке предстоящего юбилея – Константиновскому дворцу – будущей морской резиденции президента РФ в Стрельне.Почему Петр так стремился выйти к морю? Новые территории? Но зачем переть на плотный Запад или густонаселенный Юг (неудачный Азовский поход 1699-го), если рядом, под боком всегда был удобный в этом отношении Восток? По тем временам, по любой хронологии, справа по карте лежала далеко не целиком еще русская Сибирь. Полезные ископаемые легче искать в районе Урала. Понятие Heartland хитрые геополитики еще не ввели, да и у нас этого "хартленда" – пространства от Рура до Урала и так было навалом – любое германское княжество обзавидовалось бы. К тому же Петр, понимаешь, нашел с кем воевать: не с кочевыми племенами, а с мощнейшей на тот исторический момент Швецией и совсем не слабой (назовем ее так для удобства) Турцией.
Нет, Петр думал не о торговле, не об "исконно" русских болотах Ингерманландии, не о стратегическом порте (в этом смысле возможности Архангельска и беломорского пути еще не были исчерпаны). Он стремился к морю, к европейскому бассейну, к южному, а затем – к северному "средиземноморью". Отец русского флота на чувственном уровне восхищался стихией соленой воды. Из моря родилась жизнь (есть такое мнение, и его разделять приятней, чем уверовать в теорию повышенной радиации в районе экватора, которая и привела к разным эволюционным скачкам). Без моря мы бы оказались лишены таких понятий, как: маринизм, дельфины, суши, кронштадтские рейвы, пираты, "Челюсти", "Алые паруса" и "Желтая подлодка". Море волнуется, шепчет и смеется. Море забирает души моряков, но дарит планктон, йод и гальку. Можно, конечно, жить и без моря, живут же себе стиснутые со всех сторон соседями континентальные страны и в ус не дуют, и не надо им ни корюшки, ни струй светлей лазури, ни отважных капитанов. Но с морем лучше. Особенно, когда речь идет об империи. Конечно, были империи с внешней колонизацией, а были – с внутренней. В то время как полноправные члены семьи европейских народов снаряжали торговые и военные суда, устанавливали гордые флаги на далеких заморских землях, Россия колонизовала самое себя (порабощая собственный народ), осваивала сопредельные территории, "искала свои естественные границы", абсорбировала сухопутные окраины.
Но с моря доносился шум времени. И царь-мореплаватель внял пению волн. Так Россия стала морской державой. И был дан импульс. Покоренные народы, получив через метрополию доступ к морю, менялись, европеизировались (неполиткорректный взгляд, но верный). Моряки до изобретения авиации оставались главными носителями обобщенно-романтических идеалов.
Да, флот уже не тот. Даже Британия нарушила свой же закон: сухопутные военные силы не должны по составу превышать морские – Royal Navy. Но и сейчас, во времена космических спутников и ядерных боеголовок, когда корабли заходят в гавань, залив, территориальные воды, все как-то напрягаются.
Поэтому морская резиденция – это прежде всего богатый символ, алтарь Нептуну, алтарь европейской политике империализма, памятник тем временам, когда русский флот принимал участие, например, в блокаде Конфедерации в ключевые моменты американской Гражданской войны 1861–1865 гг.
Сегодня Россия сближается с Европой, страдает от тех же постколониальных болячек, так же нервно смотрит в сторону США и тянется к жизненному уровню Португалии. Архитектура всегда что-нибудь да значит, всегда демонстрирует определенную идею заказчика (или исполнителя). Здесь идея ясна. Так что переходим сразу к бежевато-коричневому зданию (или серо-желтому? у меня плохо с цветовосприятием, да и погода была ненастной).
Сам дворец был построен в начале XVIII в. в переходную эпоху великих свершений и викторий. Пока воевали шведов с переменным успехом, обходились "домиками", но как только исход войны стал окончательно ясен, успех поспешили закрепить, продемонстрировать, "обмыть" строительством очередного дворца. В Стрельне проектировкой занимались малоизвестный у себя на родине итальянский архитектор Бартоломео Растрелли, Леблон, выигравший тендер на лучшее обустройство садово-паркового массива, а затем Микетти.
Предпоследним легитимным владельцем дворца был князь Константин Константинович Романов, более известный по аббревиатуре КР. Вещи из дворца стали распродаваться еще до революции, августейший поэт умер в 1915-м. В последовавшее лихолетье разошлось остальное. Так что теперь часть вещей даже не в собраниях, а неизвестно где. Но приблизительно восстановить былую роскошь не так уж сложно. И на "Сотби" за этим ехать не обязательно. Что-то будет покупаться в антикварных магазинах, что-то подарят другие музеи. За границей ничего искать не собираются – разве что библиотеку Веры Константиновны. Кроме того, планируются выставочные комплексы по геральдическим сюжетам – уже создана оперативная группа Министерства культуры, председатель – Георгий Вилинбахов. Это что касается музея, площадь которого невелика – около 700 кв. метров.
Теперь приходится наверстывать упущенное, потому что в советское время о дворце подзабыли. В 13-м томе БСЭ (1973) есть Константиновский – поселок гор. типа в Тутаевском р-не Ярославской области РСФСР. Интересующий нас дворец там отсутствует, равно как и Стрельна. Многие бывали или даже жили в его тогда совсем не монаршьих интерьерах, любовались приятными глазу современного человека руинами, выпивали в высоко поросшей траве, улыбались заливу.
Теперь тут не пошалишь. Заказчик строительства – администрация президента. Повсюду люди в погонах и в штатском. Объект – режимный. Кроме самого дворца строятся двадцать шесть коттеджей для глав дружественных государств (хороший стимул выиграть где-нибудь за рубежом на выборах – в каждом коттедже бассейн и еще невесть что), гостиница четыре звезды (советский классицизм) и хозяйственный блок. Пока территория густо покрыта снегом, сложно домыслить предполагаемые фонтаны, системы каналов и островов. Но все это будет – сомнения нет. Теперь это не просто один из пригородных дворцов, а "Государственный комплекс Дворца Конгрессов". Тратятся бешеные деньги – кто говорит $100 миллионов, кто $200 миллионов.
Ремонт Константиновского дворца – это практически новостройка. Не реставрация, а воспроизведение. Что-то меняют, но вообще-то стремятся соответствовать оригиналу. Например, поменялась планировка, приходится менять и конфигурацию плафонов: те же эскизы Штакеншнейдера, но форма уже не квадратная, а прямоугольная. Это как смотреть отформатированный кинофильм по телевизору – искажений не избежать, но смотрим же.
Восстанавливают старательно – мраморные камины, расписные плафоны. Используются старые аутентичные технологии. Украшать интерьеры современным искусством не планируется. Сроки сжатые. Решение все-таки строить приняли не так давно. Теперь проект читают "с листа", на ходу. Но строят-то не киборги, а живые люди – наши и не наши, хотя теперь они все – наши. Работает невероятное количество народу: тысячи полторы во дворце и еще две – на коттеджах и гостинице. Обстановка рабочая: супы из пакетика, чай, на улицах кабинки www.clozet.ru. Живут в пансионате, без бара и без танцев, все дни – рабочие. Во дворце обстановка веселей, либеральней, радиоэфир струит что-то танцевальное, народ бродит более раскрепощенно – волшебная сила искусства. На стенах карандашные надписи: иногда по делу, часто с использованием слов, которые недавно собирались преследовать по закону.
На строительстве трудится настоящий интернационал. Мраморную плитку, например, кладут югославы. Пока они здесь трудились, исчезла их страна.
Строят быстро: шли в одну сторону – стояли леса, шли в другую – леса уже сняли.
Практически готовы гроты. Замечательно смотрятся будущие винные погреба – будете в гостях, смело проситесь на дегустацию – там всем должно хватить. Многие залы уже приобретают жилой вид, но многое еще недоделано. Успеют или не успеют – не вопрос. Должны успеть. Иначе придется находить новые исторические свидетельства о закладке Петербурга и переносить праздник на более поздний срок, а этого мы уже не выдержим.
Так что скоро в нашу гавань зайдут корабли, солнце будет садиться на воду, а романовский герб на бельведере Константиновского дворца, раскидав по сторонам хищные орлиные головы, таращиться на мировую дипломатическую элиту. По морям, по волнам, нынче здесь, а завтра там. На плацу заиграет духовой оркестр, и все, одержимы державною радостью, выпьют за военные астры. А и ладно – праздник пройдет, дворец останется.
Комментарии (0)